Этот вопрос часто задают психологу супруги, которые думают о разводе. Однозначно ответить на этот вопрос невозможно, но есть несколько моментов, которые важно учесть. Сразу обозначу, что здесь мы говорим о той ситуации, когда партнеры не считают возможным сохранить полноценные семейные отношения. Речь идет о том, сохранять ли видимость отношений ради интересов ребенка, когда уже не осталось больше ничего общего.

Существует общее мнение, что ребенку всегда лучше, когда мама и папа живут вместе: если есть ребенок, то брак нужно сохранить буквально любой ценой. За 15 лет работы я довольно много видела ситуаций – какую «цену» (разумеется в психологическом смысле) люди готовы были платить за сохранение брака… И колоссальное чувство вины у родителей (кстати как у мужчин, так и у женщин), которые решились на развод.

Итак, что важно для ребенка. Сразу сделаю поправку на то, что потребности ребенка меняются в соответствии с возрастом. Ситуация разная, если разводятся родители с годовалым или 15-летним ребенком. Тем не менее, есть некоторые общие моменты: Ребенку важна:

1. Определенность и предсказуемость. Понимание того, как будет проходить его день сегодня и завтра. Кто будет забирать его из садика  или школы, кто будет с ним играть и укладывать его спать. Так же и в более длительной перспективе – где он будет жить (его пространство, его игрушки), где он будет в безопасности.
2. Понимание того, что у ребенка по-прежнему есть мама и папа. Понимание того, что мама и папа любят ребенка и к ним можно обратиться в сложной ситуации. Что с мамой и папой все в порядке, даже если он не видит их на протяжении дня (особенно важно для детей дошкольного возраста).
3. Наличие постоянного эмоционального контакта со значимым взрослым. Наличие рядом взрослого, которые разделяет его чувства, к которому можно обратиться с вопросом. Ключевое слово – постоянный контакт с одним и тем же человеком: которые не уедет на длительное время, не исчезнет ни с того ни с сего.

Возвращаемся к вопросу о том, что стоит ли сохранять брак ради интересов ребенка. Как правило в браке, который находится на грани развода сложно с вышеперечисленными характеристиками. И легче не станет от того, что родители официально состоят в браке и проживают под одной крышей. В таком случае становится невозможным удовлетворение эмоциональных потребностей ребенка. Потому что мама с папой ругаются, мама плачет и не может адекватно отреагировать на ребенка. Потому что не известно, куда ребенок отправится ночевать, если ссора затянется – к бабушке или маминой подруге. Возможно, что завтра «мы пойдем гулять с новой тетей», а послезавтра будет еще одна «новая тетя», и не очень понятно, к кому нужно будет привыкать и «кого слушаться» через месяц. В тоже время вся эта картина называется «сохранением брака ради интересов ребенка». Возникает закономерной вопрос: ради чьих интересов это продолжается?

В тоже время, если родители решаются на развод, впереди предстоит непростой период. Но этот период заканчивается, и взрослые, и ребенок адаптируются к новой ситуации. И в этой новой ситуации становится существенно проще удовлетворить потребности ребенка, о которых шла речь.

Большая часть конфликтов, ссор, и даже разводов приходится на первый год жизни семьи. На первый взгляд, это покажется странным. Но если подробнее рассмотреть те сложности, с которыми сталкиваются партнеры в первый год семейной жизни – становится понятнее. На прием пришла семейная пара, все указывало на взаимную симпатию и доброжелательные отношения. Они стали рассказывать о конфликтах, которые происходят у них практически каждый день… Это было столь эмоционально, что казалось, это их первая возможность открыто сказать друг другу о взаимных претензиях. Все попытки поговорить об этом дома приводили к еще более сильным эмоциям, крикам, обидным словам, и продолжались пока кто-нибудь один не уходил из дома. Когда речь зашла об их отношениях до свадьбы: «Мы ничего не обсуждали, не планировали. Просто поженились и все. Были уверены, что все получится. Но получилось не так, как мы ожидали».

Это достаточно частая ситуация – когда после года совместной жизни представления каждого из партнеров приходят в некоторый диссонанс с действительностью. У каждого были определенные ожидания: порой они даже не формулируются и не осознаются. Они могут быть перенесены из опыта родительской семьи, или просто из образа «как оно должно быть». К тому же в период влюбленности все ожидания окрашивается в радужные оттенки, и казалось бы – все будет именно так. Потом становится ясно, что у партнера тоже были определенные представления по поводу того, как будет «именно у нас». И становится очевидным, что пазлы не совпадают, или и вовсе, некоторые – отсутствуют. Если кратко, это и приводит к кризису первого года семьи. Взаимные ожидания партнеров в чем-то не совпадают, или же совпадают в мыслях, но сильно расходятся с действительностью.

Усугубляется это расхождение следующим фактом: это я наблюдаю практически на каждой семейной консультации. Почему-то считается, что не нужно рассказывать друг другу о своих чувствах, просить о помощи, да и просто прямо о чем-то говорить. Есть убеждение: «если мы любим друг друга, то должны понимать друг друга без слов», видимо – на телепатическом уровне. А если этого магического понимания не происходит, то значит «с отношениями что-то не так» и «единственный вариант – развод».

Часто в работе с семейными парами я сравниваю свою работу с работой переводчика «с русского на русский». И очень радуюсь, когда в какой-то момент у партнеров это получается делать самостоятельно, без моей помощи.

Если по итогам первого года совместной жизни супругам удается примерить свои ожидания к реальности, и спокойно принять тот факт, что в чем-то они могут не совпадать – это залог успеха. И эти несовпадения свидетельствуют только о том, что вы – два живых человека со своим опытом, ценностями, представлениями. Это не повод обвинять друг друга во всех смертных грехах, делать вывод о том, что «мы не подходим друг другу». А отличная возможность уделить больше времени друг другу и отношениям.

Часто к психологу обращаются  со словами: “Мы разводимся, как это пережить”. Обращаются как семейные пары, так и один из супругов (как мужчины, так и женщины). Формулировка «мы разводимся» несет самый разный смысл. Самые частые ситуации:

• Мы хотим быть вместе, но часто ссоримся и не может никак договориться. Наверное, нам лучше развестись
• Наши отношения зашли в тупик, мы не видим другого варианта, кроме развода
• Он (она) настаивает на разводе, я не понимаю почему, я не хочу разводиться
• Он (она) изменил, сохранять отношения или разводиться?
• Мы приняли решение развестись, хотим сделать это максимально спокойно для себя и для детей
• Мы в процессе развода, но мне очень сложно справиться со своим состоянием

Поэтому очень часто после обсуждения и анализа ситуации формулировка запроса меняется. В ряде ситуаций акцент делается на то, как научиться договариваться, сохранить отношения. В ряде ситуаций: как пройти через развод с минимальными эмоциональными потерями. Иногда решение, сохранять отношения или завершать, так и остается непринятым.

Сегодня рассмотрим те ситуации, когда партнеры приняли решение о разводе, и запрос формулируется «как пережить развод».

С какими переживаниями сталкиваются люди в этой ситуации:

• Непонимание причин поведения партнера. Особенно в тех ситуациях, когда инициатором развода выступает один из партнеров, а для второго это становится неожиданностью. Не всегда удается открыто обсудить, что послужило поводом. Так как обычно этому решению предшествуют дистанцированные либо конфликтные отношения, в которых не принято открыто обсуждать свои чувства. Непонимание приводит к чувству обиды и злости на партнера, либо чувству вины о том, что уже ничего нельзя изменить.
• Злость, обида, раздражение на партнера, накопившееся за период разногласий и конфликтов. В период завершения отношения эмоции всегда накалены. А если супруги не могут открыто обсудить взаимные недовольства, то ситуация развивается еще более драматично. Если разводу предшествовал длительные период разногласий, то сейчас они обостряются в силу общей неопределенности и напряженности ситуаций.
• Чувство вины «не смог /не смогла сохранить семью». Особенно обостряются эти переживания, если в семье есть маленькие дети. Женщины формулируют это как «виновата в том, что оставила детей без отца». Часто это основано на стереотипах о том, что нужно сохранять даже самые конфликтные отношения ради ребенка, что развод – это позор для всех родственников («что обо мне скажут»)…
• Тревога по поводу дальнейших отношений. Тревога характерна как для мужчин, так и для женщин, и формулируется «вдруг я никогда больше не смогу построить стабильные отношения». Ситуация обостряется, если это не первый разрыв, или ранее был опыт неудачных отношений. А также – если в семье есть дети. Часто эта тревога возводится до масштабов катастрофы: «я точно больше никогда никого не встречу»
• Неуверенность в правильности решения, сомнения «возможно мы могли бы сохранить брак». В отношениях не бывает единственного верного ответа, поэтому сомнения в правильности выбора – естественные переживания. Однако в ряде ситуаций они доходят до депрессивных или панических эпизодов, которые сильно мешают пережить развод.

В большинстве случаев присутствуют несколько сложных переживаний, которые кажутся на первый взгляд несовместимыми. Несмотря на эмоциональную напряженность, обилие формальных и фактических вопросов, пережить это период с минимальными эмоциональными потерями возможно.

Часто в работе звучат следующие фразы:

• Я знаю, чего хочу, но ничего для этого не делаю
• У меня есть важная цель, но я никак не могу начать делать что-то для ее достижения
• Я ничего не делаю, потому что я ленивый, и постоянно себя за это ругаю
• Я откладываю важные дела на потом, а потом делаю все в последний момент.

Почему так происходит?

Часто достижение цели связано с определенным “риском” для самооценки. Это означает: если я буду предпринимать какие-то усилия, это может обернуться для меня провалом, поражением, неудачей, а это очень большой удар по самооценке. И чем выше важность цели, тем сложнее вынести этот удар. Поэтому я лучше не буду ничего не делать, чтобы избежать неудачи.

• Например, человек хочет сменить место работы и устроиться на работу в престижную фирму. Но не предпринимает для этого никаких попыток: не размещает резюме, не откликается на вакансии, не приходит на запланированные собеседования. Почему? Потому что эти действия могут привести к неудаче: могут отказать, могут усомниться в профессиональной компетентности, выбрать другого кандидата. А это означает – признать свою неидеальность, свою профессиональную несостоятельность.  Даже если получить желаемую должность, можно не оправдать ожидания руководства и не пройти испытательный срок: а это воспринимается как полный провал, практически “конец света”. Если субъективная значимость этих действий такова, то становится понято, почему наш главный герой будет избегать попыток получить престижную должность.
• Подобный пример можно привести и из другой сферы: девушка хочет отношений, но всячески избегает знакомств. Она опасается, что подумает о ней молодой человек, продолжатся ли отношения после первого свидания. Если каждое свидание воспринимается ей как экзамен, и важность “завести отношения” зашкаливает, то скорее всего, она еще долго будет избегать новых знакомств.

Далее происходит замкнутый круг. Клиент говорит, что ругает себя за то, что ничего не делает, от этого усиливается чувство вины и стыда, возрастает тревога, появляются самоуничижительные мысли “я ни на что не способен”. Данные переживания точно не способствуют тому, чтобы начать что-то делать. Самообвинение (а также критика со стороны окружающих, если она есть) скорее приведет к тому, что человек прекратит вообще какие-либо попытки.

Как начать что-то делать:

• Понять, чего именно я избегаю, откладывая дела на потом
• Принять решение. Здесь 2 варианта:

Вариант 1. Я перестаю избегать и справляюсь с этими сложностями. Вариант 2. Я корректирую цель в соответствии со своими реальными возможностями. Если продолжать дальше ставить себе амбициозные цели, откладывать дела, ругать себя за это, – это прямой путь к неврозу, а не к достижению этой цели.

Всем, у кого есть аккаунты в социальных сетях, наверняка знакомо это ощущение:

• вокруг происходит столько всего интересного, а я все это упускаю
• моя жизнь не такая интересная и насыщенная, чем у того, кто ведет тот или иной блог
• на этих картинках все так красиво и захватывающе; жаль, что у меня никогда так не будет
• если я не буду постоянно отслеживать новости в социальных сетях, я пропущу что-то важное и интересное.

Этим переживаниям дано название – “синдром упущенной выгоды”. Поначалу может показаться, что это что-то из области экономики. Изначально так и было, но в последнее время этот термин приобрел самое что ни на есть психологическое значение. Английская аббревиатура «FOMO», означает fear of missing out, «страх пропустить что-либо» (важное или интересное). В русском языке используется термин «синдром упущенной выгоды»

Часто об этом рассказывают девушки, подписанные на медийных личностей. Поглощенные в инстаграме картинками с белоснежными яхтами, далекими путешествиями, дорогими машинами, особняками и конечно – безупречной внешностью. Они невольно погружаются в депрессивные мысли о своей ничтожности и о том, что вся жизнь проходит мимо… Это сильно подрывает самооценку, уверенность в своих силах. Иногда возникает мысль о том, что “я лучше вообще не буду ничего делать, если у меня не получится достичь такого же результата”.

Взрослые и успешные люди говорят о том, что “жизнь проходит мимо меня”, “живу не своей жизнью”, “не знаю, чего я действительно хочу”. И также ссылаются на то, что постоянно сравнивают свои достижения с успехами других, постоянно повышая планку ожиданий к себе. Делая вывод о том, что у других все получается быстрее и легче, во всяком случае это так выглядит на страницах в социальных сетях.   В итоге это приводит к хроническому стрессу, эмоциональному выгоранию, чувству неудовлетворенности.

Таким образом у многих, вне зависимости от возраста, пола, социального статуса, внешности или финансового дохода, появляется это ощущение “недожизни” в сравнении с другими.

Как справиться с “синдромом упущенной выгоды”?

1. Для начала полезно отслеживать это чувство и замечать ситуации, в которых оно появляется. Если вы четко связываете это ощущение с прочтением определенных постов, блогов – отписывайтесь. Время от времени полезно отписываться от тех аккаунтов, наблюдение за которыми вызывает у вас негативные эмоции, вызывает чувство недовольства собой или ощущение впустую потраченного времени.
2. Если вы ловите себя на мысли, что у других все получается “быстрее, проще, удачнее” – попробуйте поспорить с этой мыслью. Это можно сделать, представив какой путь был проделан до того, как этот пост был опубликован. Ведь о сложностях в семье, неудачах в работе, проблемах в отношениях не принято писать в социальных сетях точно также, как и выкладывать неудачные фото.     
3. Попробуйте вместо постов в социальных сетях начать вести записи в блокноте или заметки в телефоне, если без гаджета совсем сложно. Это поможет вам быть более искренним наедине с собой, понять свои чувства, которые маскируются за привлекательными картинками в блоге и социально-желаемым образом.
4. Порой данные переживания существуют длительное время, всерьез задевают самооценку, приводят к депрессивным эпизодам. В таком случае полезно обратиться за профессиональной психологической помощью.

Когда А. обратилась за психологической помощью, она уже более трех лет боялась выходить на улицу. Комфортно ей было только дома – здесь она чувствовала себя в безопасности. Работала она удаленно, в офис ездить не нужно. Продукты приносили друзья и родители, они же и осуществляли “связь с внешним миром” по необходимости. Если все-таки нужно было выйти из дома и отойти на небольшой расстояние, то это становилось похоже на кадры из остросюжетного фильма – передвигаться приходилось вдоль стен зданий, ни в коем случае не оказываясь на большом открытом пространстве…

Вы, наверное, уже догадались, что речь пойдет об агорафобии. При агорафобии люди боятся покидать свой дом и посещать публичные места. А также оказываться в ситуациях, где они могут испытать тревожащие переживания: есть вероятность не справиться со своим состоянием и не получить помощь. По мере удаления от дома наступает острый приступ тревоги, сопровождающийся ощущением нехватки воздуха, головокружением, потливостью, учащением сердцебиения. Самая угрожающая мысль в этой ситуации: “рядом нет никого, что способен оказать мне помощь”. Приступ агорафобии может случиться не только в открытом пространстве, но и в замкнутом пространстве при мысли, что произойдет что-то страшное, и никто не поможет. Агорафобия может  развиваться на фоне панических атак или депрессивных тенденций. В большинстве случаев агорафобия начинается во взрослом возрасте, в 23-29 лет, за помощью обращаются как правило спустя несколько лет после развития симптоматики.

Агорафобия развивается по следующему сценарию:

• Происходит фокусировка на своих ощущениях, телесных симптомах. Они интерпретируются как признак надвигающейся опасности: “обязательно случится что-то страшное”
• Опасность возводится в степень катастрофы. Ощущения и телесные симптомы воспринимаются как опасные для жизни. 
• Для того, чтобы избежать “смертельной опасности” первостепенной задачей становится контроль ситуации. Таким образом выстраивается охранительное поведение, включающее ритуалы и правила.
• В дальнейшем это приводит к избеганию ситуаций, которые могут вызвать тревогу: общественных мест или замкнутых пространств, транспорта, одиночества, путешествий, толпы. Всего того, что может усилить тревогу. В крайних ситуациях человек перестает покидать свою квартиру, чтобы оставаться в безопасности.
• Находясь в безопасности, человек приписывает ощущение комфорта исключительно “охранительному поведению”, тем самым подкрепляя важность контроля ситуации и избегания “потенциально опасных” мест.

Все это сопровождается тяжёлыми субъективными переживаниями, в диапазоне от приступов паники до депрессивных эпизодов. Ограничения, построенные на избегании определенных  ситуаций и мест,  существенно ухудшают качество жизни.

Механизмы развития агорафобии хорошо изучены в психологической науке. Разработаны эффективные способы коррекции данных симптомов, которые помогают ощущать и поддерживать в дальнейшем чувство безопасности, не прибегая к “охранительному поведению”.

Иногда клиент на первой встрече сам говорит психологу “я ипохондрик”. Этот термин популярен и часто используется как синоним тревоги о здоровье. Тем не менее – различия все-таки есть.

Ипохондрия относится к тревожным расстройствам, и ключевым симптомом является чрезмерная озабоченность своим здоровьем в целом или функционированием конкретного органа, а также – своим психическим здоровьем или умственными способностями.

Переживания строятся на том, что человек наверно интерпретирует особенности функционирования своего организма. Это сопровождается повышенным вниманием к телесным симптомам, постоянным самоанализом и страхом серьезной болезни, часто – неизлечимой. Человек постоянно прислушивается к своим ощущениям, даже самые незначительные проявления он склонен расценивать как проявления заболевания. Таким образом повышается тревога, вызывая усиление соматической симптоматики (учащение сердцебиения, головокружение, потливость и пр.). Эти проявления тревоги также могут расцениваться как подтверждение наличия страшного заболевания. Пациенты становятся постоянными посетителями медицинских центров, консультируясь у различных врачей и проходя всевозможные обследования. Если врач не находит соматической патологии, то это не снижает тревогу: нужно обратится к другому врачу. Если все-таки удается прояснить ситуацию с одними симптомами, то вскоре появляются другие, и опасения снова нарастают. И далее по замкнутому кругу.

В большинстве случаев ипохондрические переживания связаны со следующими органами и системами организма:

• Кожа, железистая ткань, слизистые оболочки. Ссадины, кожные реакции, уплотнения воспринимаются как симптомы рака кожи, лейкоза, опухоли молочной железы. Происходит постоянное ощупывание, изучение изменений кожных покровов.
• Дыхательная система и лор-органы. Боль в горле, осиплость голоса воспринимаются не как симптомы орви, а как проявления рака гортани или легких.
• Пищеварительная система: симптомы нарушения пищеварения или гастрита воспринимаются как симптомы рака желудка или кишечника.
• Центральная нервная система: головные боли расцениваются как проявления рака головного мозга.
• Сердце: всевозможные покалывания в области сердца, учащение пульса, изменения давления интерпретируются как  инфаркт или патология сердечно-сосудистой системы
• Психические заболевания: различные эмоциональные изменения и  симптомы воспринимаются как признаки психического заболевания, чаще всего – шизофрении.

С одной стороны, ипохондрия несет защитную функцию – человек, прислушиваясь к телесным проявлениям и регулярно посещающий врачей, действительно, раньше других людей, диагностирует любое заболевания на ранней стадии. Но в большинстве случаев,  – врачи не находят никакой соматической патологии (часто у ипохондриков отличное здоровье), но это не снижает тревогу пациента и не уменьшает опасений за свое благополучие.  Часто ипохондрия может сочетаться с другими тревожными расстройствами, сопровождаться паническими атаками, навязчивыми мыслями и действиями.

Врачи, не обнаружив нарушения здоровья в рамках своей специализации, часто рекомендуют обратиться к психологу. В таком случае в процессе психологической работы снижается тревога, а в следствии снижения тревоги улучшается общее самочувствие.

Практически каждому знакомы неприятные мысли, которые сложно прогнать, и “больше не думать об этом”. Но иногда эта ситуация носит характер кратковременного дискомфорта, а иногда развивается до уровня эмоционального расстройства.

“Меня одолевают навязчивые мысли”

“Уходя из дома, я несколько раз проверяю, все ли я выключил.  Я все равно иногда я возвращаюсь, чтобы проверить еще раз”

“Я избегаю трогать дверные ручки, а если придется потрогать – потом долго мою руки, иногда по пол-часа…”

“По дороге на работу, я следую строгому маршруту и иду определенным образом. Если я пойду другой дорогой, случится что-то страшное”

“Мне важно разложить вещи на рабочем столе в строгой последовательности, иначе мне некомфортно”

“Я не могу избавиться от мысли, что с моими близкими может случится что-то плохое, потому, что я разозлился на них”

Примеры можно приводить очень долго. Общее здесь то, что человек придумывает для себя определенные последовательности, ритуалы, которые, с его точки зрения, смогут уберечь его от опасности (физической или социальной). Часто клиенты, обращаясь к психологу с подобными переживаниями, с самого начала говорят: “Мне кажется, я схожу с ума” или “Мне кажется, у меня психическое заболевание”. Ведь постоянные попытки контролировать свои мысли делают повседневную жизнь невыносимой, не дают расслабиться, запускают бесконечный внутренний диалог

Что происходит на самом деле?

У человека возникают навязчивые мысли или образы, которые человек считает нежелательными и пытается от них избавиться. Затем появляются определенные модели поведения, с помощью которых человек пытается от этих мыслей избавиться.

Клиенты описывают свои мысли как  назойливые, приходящие вне зависимости от его желания, вторгающиеся, захватывающие повседневную жизнь. Приведу несколько примеров подобных мыслей:

• мне грозит опасность заразиться страшной болезнью
• я могу причинить кому-то вред, не зная об этом
• я скажу или сделаю что-то такое, над чем все будут смеяться

Часто клиенты понимают иррациональность этих мыслей (это важный момент), но все равно не могут с ними справиться. Поэтому возникает сильное желание сделать что-то, чтобы убрать эти мысли. Поэтому возникает огромное количество “правил”, ритуалов. Огромное количество времени может уходить на мытье рук, уборку, организацию пространства определенным образом, и все равно это не приносит удовлетворения. Порой это формулирует “мой мозг делаем мою жизнь невыносимой”, “мне не спрятаться от своих мыслей”.

И здесь возникает замкнутый круг: человек пытается контролировать свои мысли, от этого они только усиливаются. Вслед за этим может появляться:

• чувство вины за свои мысли: я не должен думать  о таких страшных / плохих вещах)
• чувство изолированности от окружающих, собственной ущербности: если это меня беспокоит, значит я ненормальный
• страх оценки окружающих: окружающие наверняка замечают и осуждают меня за мои мысли

Возникает субъективное ощущение, что “это никогда не закончится” и мучительные переживания, которые в большинстве случаев не заметны и не понятны окружающим. Важно понимать, что подобные сложности хорошо изучены в психологической науке. Справиться с навязчивыми мыслями и действиями можно, но для этого нужно правильно понимать логику их развития и принципы преодоления. Для этого важна профессиональная психологическая помощь, повторюсь, основанная на научных методах.

С этими проблемами можно обращаться  к психологу. Если бы беспокоитесь о наличие заболевания, вы также можете сказать об этом.  Психолог не ставит медицинский диагноз и не назначает медикаменты, но в случае необходимости порекомендуем вам специалиста медицинского профиля. Психолог поможет проанализировать вашу ситуацию, и подобрать те методы работы, которые подойдут именно вам. В большинстве случаев подобные запросы решаются исключительно психологическими методами, например, с помощью когнитивно-поведенческого подхода. Да, это потребует времени и определенного уровня мотивации: возможно будет предложено вести дневник или записи по определенной структуре, наблюдать за происходящими изменениями и размышлять над предложенными вопросами.

Часто люди не обращаются за помощью, опасаясь осуждения или пренебрежения со стороны специалиста: “он точно решит, что я ненормальный / плохой, если я расскажу о своих мыслях”. Важно: профессиональный психолог не осуждает и не оценивает, вы можете доверительно рассказать о том, что вас беспокоит, даже если вы этого стыдитесь.

Часто клиенты обращаются ко мне со следующими вопросами:

• Тревога в ситуациях общения
• Сложности в общении с новыми людьми
• Невозможность отстаивать свою точку зрения в общении
• Зависимость от мнения других людей
• Страх оценки окружающими
• Ощущение, что окружающие осуждают и негативно относятся
• Чрезмерная поглощенность мыслями о том, как окружающие воспринимают
• Поглощенность мыслями о прошлых неудачах и предстоящих поражениях, бесконечный самоанализ

Эти переживания серьезно осложняют жизнь, создают преграды как в личной жизни, так и в карьере. Иногда это приводит к том, что человек перестает общаться с окружающими, замыкается в себе и практически изолирует себя от окружающего мира. Данные переживания могут существовать обособленно, но в большинстве случаев сочетаются с различными изолированными фобиями, тревожными проявлениями, паническими атаками, могут достигать уровня тревожного расстройства. Иногда клиенты сами ставят себе диагноз “социофобия” на основе информации их интернета, до того, как обращаются за психологической помощью. Я предостерегаю от самостоятельной постановки диагноза, тем более, что это не поможет вам справиться с тревогой, а только усилит ее.

В подростковом и юношеском возрасте часто тревогу в ситуациях общения связывают со стеснительностью, застенчивостью, не придавая этому большого значения. Но по мере появления сложностей в построении отношений или профессиональной самореализации, человек начинает осознавать наличие барьеров. Далее следует попытки самостоятельно справиться с “излишней стеснительностью”, которые помогают разрешить конкретные проблемы (начать отношения, устроиться на работу), но кардинально не меняют ситуацию.  Поэтому рано или поздно проблемы снова дают о себе знать. Клиенты как правило обращаются за психологической помощью в возрасте около 30 лет, говоря:

• “теряю связь с настоящим”,
• “не могу справиться с навязчивыми мыслями”,
• “я сам мешаю себе жить нормальной жизнью”.

Человек осознает свои ценности и цели, в большинстве случаев имеет необходимые ресурсы для их достижения, но в следствии выраженной социальной тревоги не может их достичь.

В то же время:

• ухудшается эмоциональное состояние: появляется гнев, бессилие, чувство бессмысленности, а также –  вины и стыда.
• самообвинение может приводить к агрессии, направленной на себя, реже – на окружающих
• меняется отношение к себе, формируется восприятие себя как неудачника, человека, незаслуживающего внимания окружающих. 

Данные последствия только осложняют самостоятельные попытки изменить ситуацию, формируя “замкнутый круг”. Еще раз обращаю внимание на то, что в основном с подобными сложностями обращаются взрослые люди, с хорошим образованием и разносторонними интересами, имеющие цели в личной и профессиональной сфере, не страдающие дефектами внешности. Часто окружающие даже не предполагают о том, что повседневные хлопоты для них могут превратиться в настоящий ад: кофе с коллегами, выступление на собрании, вечеринка с друзьями. Ведь у всех этих повседневных дел есть одно общее: необходимость взаимодействовать с окружающими. И именно это порождает множество переживаний и запускает бесконечный “внутренний диалог”.

В завершении отмечу, что есть эффективные научные методы, которые позволяют справиться с данными барьерами, и начать получать удовольствие от того, что раньше казалось невозможным. Нет “волшебной таблетки”, которая уже к вечеру подарит вам уверенность и свободу общения. Но есть методики, постепенная работа с которыми поможет вам стать существенно увереннее в ситуациях взаимодействия. Да, для этого потребуется профессиональная психологическая помощь и время, но в дальнейшем вы сможете самостоятельно справляться с подобными сложностями.

“Если я буду что-то ему запрещать, он не будет меня любить…” Эта фраза мне запомнилась. Мама трехлетнего ребенка уже выбилась из сил в попытках совладать с активностью сына. Было видно, что ей действительно сложно. Мой кабинет и большая игровая не заинтересовали малыша. За пол-часа нашего общения все выключатели, розетки (с заглушками), вся техника, даже роутер, были им опробованы. Мама в изнеможении ходила за ним по пятам, робко пытаясь уговорить ребенка остаться в кабинете или игровой… Однако малыш смело подставлял стул, чтобы вскарабкаться на него и дотянуться до новых неизведанных просторов. “Да, я разрешаю ему все. Другие родители жалуются, что он бьет других детей в садике (а малыш-то сильный не по годам!). Дома он валяется на полу и устраивает истерики…  Если я выключаю  мультики, или прошу убрать игрушки, дом превращается в ад. Я не знаю, как с ним справиться. Но если я буду что-то ему запрещать, он не будет меня любить”. Женщина с дрожью в голосе говорила о том, когда он вырастет, он же будет выше ее и сможет ее ударить…  

Давайте разбираться. Запреты это не про любовь: это категории, которые существуют в разных плоскостях. Любовь – это про безусловное позитивное отношение. Запреты  – это про правила, которые помогают нам сосуществовать рядом даже с любимыми людьми. Любовь не равна вседозволенности и отсутствию личных границ. Из той же серии: “если  я люблю своего ребенка, значит я должна всегда радоваться, находясь рядом с ним”. А если я злюсь – значит или не люблю, или плохая мать, или и то, и другое вместе взятое. А потом чувство вины, тревога, депрессия. Я часто говорю клиентам о том, что все мы люди, и испытываем разные чувства, в том числе гнев, обиду, раздражение.

Я не люблю теоретические размышления о границах и их отсутствии, которые можно встретить в популярной психологической литературе. Высказывание “надо выстраивать границы” никакой практической направленности не несет: чего с этим делать (и как их выстраивать) при этом не понятно. Но я точно знаю, что если в общении родителей и детей есть определенные правила, это в том числе и традиции, и запреты – это помогает всей семье, в первую очередь ребенку. Мне часто говорят о том, что вторые дети спокойнее и с ними проще. Отчасти – да: потому что они появились в семье, в которой (иногда методом проб и ошибок) уже выстроены определенные правила. И ребенку понятнее: что от него ожидают и в какой ситуации, почему мама расстроена или злится, и что за этим следует. И эта определенность легче переносится, даже если при этом нельзя есть десятую конфету подряд или смотреть мультики круглосуточно. “Вот такая жизнь – да, что-то меня огорчает или расстраивает, но мне понятно, как это устроено” – “делает вывод” ребенок. Когда мама день напролет играет в куклы / машинки (из последних сил, потому что уже устала это делать, но “хорошие мамы любят играть с детьми”), а завтра вдруг кричит без повода и плачет вечером – ребенку не понятно: почему? “Может потому, что меня не любят, или я плохой…”– “делает вывод” ребенок… Потом спустя лет десять: “мы все для него делаем, все ему покупаем, у него новый айфон, а он все равно говорит, что мы его не любим”.  Устанавливать ограничения – не означает лишать любви.

Когда меня спрашивают, как справляться с “постоянными непослушанием” (обычно так формулируется этот комплекс проблем), я предлагаю начинать с: установления правил, следования этим правилам. Часто первый шаг удается довольно быстро, а вот со вторым – сложнее. Потому что появляется чувство вины (“я плохая мать, если запрещаю ему”, тревога (“а вдруг ребенок получит психологическую травму, если я буду с ним строга”), усталость (“делай что хочешь, только меня не трогай”) … Порой отсутствие этих правил удобно, выгодно для семьи в целом (так называемая “скрытая выгода”). Тогда эти сложности в отношениях не замечаются на протяжении многих нет, а потом в какой-то момент ситуацию уже оказывается слишком сложно изменить. В таких ситуациях я честно говорю о том, что не смогу сделать так, чтобы (уже пятнадцатилетний) ребенок начал слушаться родителей. 

1. Вмешиваться или нет в ситуацию буллинга? Если ситуация может нанести вред здоровью, то взрослому нужно вмешиваться. Но основной момент заключается в том, что находиться дальше в этом коллективе (или в другом) все равно ребенку, а не взрослому. Поэтому все предпринимаемые шаги нужно соизмерять целью – помочь ребенку,   а не установить мировую справедливость. Мне довольно часто приходилось слышать от клиентов истории, когда родители “пытались как лучше, а получалось как всегда”. К сожалению организационные меры часто надолго затягиваются, а в это время ребенок становится не только жертвой буллинга, но и эпицентром конфликта. Поэтому прежде чем предпринимать какие-то шаги, проверьте их на “экологичность”.

2. Идти ли в школу? Контактировать имеет смысл с теми, кто постоянно наблюдает ситуацию в классе и может оценить динамику: классный руководители, учителя-предметники, школьный психолог, социальный педагог. Особенно – с теми, кому вы доверяете. Это лучше поможет понять, что происходит в классе. Исходя из этого планировать дальнейшие действия. Полезно пообщаться с другими родителями, особенно с теми, у кого хороший контакт с ребенком.

3. Обращаться ли к психологу? Если вы замечаете изменения в поведении, эмоциональном состоянии ребенка – точно идти. Если вас ничего не беспокоит, но ситуация продолжает быть сложной – тоже желательно обратиться. Ребенку будет проще общаться с  “нейтральным” человеком: это поможет выразить эмоции и наметить варианты разрешения ситуации.

4. Переводить ли в другую школу? Я много работаю с проблемой буллинга, и как психолог, и как эксперт. И за все время всего 2-3 раза я предложила родителям перевести ребенка в другую школу. Хотя родители как правило задают этот вопрос одним из первых. Почему перевод в другую школу не поможет разрешить ситуацию? Потому что буллинг – это модель взаимодействия. Часто бывает, что ситуация с точностью повторяется в новом классе / школе. Потому что не поменять ситуацию, не изменившись самому. Как менять, что делать, чтобы ситуация не повторилась – это запрос для индивидуальной работы. Часто менять школу приходится именно в тех случаях, когда предпринятые меры по разрешению конфликта в классе оказались не пропорциональны, тем самым обострив ситуацию. Повторюсь, вмешиваться в ситуацию нужно аккуратно, профессионально, и четко понимая, зачем делается тот или иной шаг.

5. Как понять, что буллинг не повторится? Работать с буллингом нужно на уровне класса, или как минимум – группы. К этой точки зрения сходятся все исследователи и практики. Работать индивидуально менее эффективно. Так как в буллинг вовлечены остальные дети, как свидетели, поддерживающие или агрессора, или жертву. Именно поэтому локальные кратковременные меры не приносят ожидаемого результата. Оптимальный вариант – это психологическое сопровождение класса, серия классных часов, тренингов + индивидуальная работа с теми, кто активнее включен в ситуацию. Но это не отменяет всего сказанного выше по поводу важности эмоционального контакта и обсуждения ситуации с ребенком.

Подвожу итог. Буллинг часто не очевиден для взрослых. Становится очевиден как правило тогда, когда ситуация приобретает уже очень серьезные последствия. Ребенок не всегда говорит об этом родителю. Учитель не всегда может увидеть ситуацию полностью, чтобы оценить ее адекватным образом. И даже когда буллинг очевиден, про него боятся говорить. А говорить нужно. Пока мы не будем об этом говорить, ничего не будет меняться. Только тогда будет возможность работать на предотвращение буллинга, а не на то, чтобы справиться с последствиями.  

Если ребенок рассказывает взрослому об агрессии в свой адрес, первая реакция родителя как правило – замешательство, непонимание как реагировать на ситуацию и что делать.

7 шагов: что делать, если ребенок подвергается буллингу?

1. Дать понять, что вы верите ребенку
2. Дать однозначную оценку происходящему: виноват тот, кто проявляет агрессию.
3. Спросить, какие чувства возникают у ребенка в связи с этой ситуацией
4. Обсудить с ребенком конкретные шаги, которые позволят снизить риск повторения агрессии.
5. Обсудить, какие ресурсы есть у ребенка для того, чтобы справиться с ситуацией
6. Самостоятельно (без участия ребенка) оценить ситуацию и продумать долгосрочный план решения проблемы. Он может включать: контакты с учителями, администрацией школы, родителями других детей; оценка необходимости привлечения специалистов: психолога; оценка необходимости перехода в другой класс / школу; оценка вероятность продолжения буллинга / разрешения ситуации
7. Наблюдать за эмоциональным состоянием ребенка, поддерживать доверительные отношения. Дать понять, что ребенок всегда может обратиться за помощью ко взрослому.

Рассмотрим более подробно.

1. Желательно сформулировать это таким образом: “Я верю тебе. Расскажи подробнее, что случилось”. Как я уже говорила, основная причина, почему дети не рассказывают взрослым о своих проблемах – думают, что им не поверят. Поэтому если вы хотите, чтобы ребенок вам рассказывал – дайте понять, что вы ему верите.
2. Часто ситуацию буллинга интерпретируется неоднозначно. Ответственность возлагается на жертву: “сам виноват”, “вел бы себя по-другому, ничего бы не произошло”, “первый начал”. Важно дать однозначную оценку происходящему: ответственность на том, кто проявляет агрессию. Это помогает почувствовать уверенность в том, что он справится, и понять, что чувства, которые он испытывает, нормальны. Если ребенок будет считать себя виноватым в агрессии в свой адрес, может закрепиться подобная модель поведения. А, чувства, возникающие в связи с этой ситуацией, будет считать ненормальными, и всячески их вытеснять. Что может привести к развитию невротических симптомов (навязчивые движения, тики, ночные кошмары, психосоматика).
3. Как правило ситуация буллинга вызывает у ребенка страх, тревогу, обиду, злость. Страх имеет объект – выходить на перемену, оставаться в раздевалке перед физкультурой, отвечать у доски и т.п. В таком случае ребенок будет избегать источника страха. В ряде случаев это может проявиться как стойкое нежелание идти на некоторые уроки или в школу с утра. Ребенок боится очередного проявления агрессии в свой адрес, боится реакции окружающих, считает, что все вокруг замечают его неспособность постоять за себя и осуждают его. Может возникнуть тревога – частое переживание беспокойства даже в тех ситуациях, в которых на первый взгляд ничего не угрожает. Тревога не имеет конкретного объекта в отличии от страха. Но также приводит к тому, что ребенок перестает общаться с одноклассниками, начинает хуже учиться, проявлять меньше инициативы в новой деятельности. Тревога может проявляться даже в тех сферах, которые, казалось бы, совсем не связаны с источников возникновения. Могут появиться изолированные фобии (страх темноты, оставаться дома в одиночестве, даже страх за родителей). В моей практике был случай, когда ребенок, который сильно опасался, что его будут дразнить в новом классе, стал бояться отпускать маму на работу и даже не разрешал ей выходить в магазин (только потом стало понятно, что это взаимосвязано). Обида и злость – как правило ребенок испытывает эти эмоции по отношению к агрессору, хотят может об этом не говорить. Ведь “хорошие дети не злятся”, злость часто является тем чувством, которые дети “не разрешают себе чувствовать”. Поэтому особенно полезно, если ребенок сможет рассказать об этих чувствах, и даже выразить их в косвенной форме. Самые простые способы отреагирования: нарисовать, побить подушку.